Чудеса на свете случаются, но над этим надо много работать.
читать дальшеПримириться со своими страхами. Принять свои страхи. Признать их, как что-то такое своё, родное, любимое. Сложно? Да, не просто. Ведь признавая страхи мы признаём, что мы не совершенны. Я боюсь. О да, я боюсь, очень сильно, до бессонницы и нервного тика, но прячу свой страх очень глубоко чтобы он даже не показывался, не высовывался. Как же, нельзя, я не могу показаться слабой. И не могу показаться неумелой. И несовершенной. И не лучшей. Кому? Кому надо, чтобы я была лучшей? Кто меня кроме меня видит и кто меня, кроме меня знает? Кому и что я должна? Кому должна я всем простила.
Пытаясь понять природу своих страхов, пытаясь их приручить, погладить, почесать я пытаюсь погладить себя и перестать перед собой вытягиваться по струнке и рапортовать: сегодня столько то хороших дел сделано, сегодня я не показала, что боюсь, не плакала, я сильная!
Конечно сильная! И без всего этого сильная. И авантюристка, и сорви голова. Только страхи есть всё равно, запихнуты в шкаф, глубоко, не видно, задвинуты в дальний угол и загнанны в дальнюю комнату, запертую на ключ, а ключ, как известно, в зайце, а заяц в ларце и так далее. И медленно, шаг за шагом, сначала дерево, потом ларец и в обратном порядке, чтобы добраться до ключа и открыть комнату, и выпустить их на свет, и посмотреть, а может быть они и не страшные вовсе, может быть они совсем не такие, какими я себе их нарисовала с помощью богатого воображения? Может быть они на самом деле вот такие маленькие, пушистые и мягкие чудики, странные, но симпатичные, тёплые. И пахнут они топлёным молоком и тёплой пылью.
Я часто забегаю вперёд, планирую, думаю и не могу остановится, рисую себе всё, что может быть и если получилось хорошо, то меня это радует и я оставляю картину, но потом может получится иначе и я жутко расстраиваюсь. Это тоже страх. Тревога. И желание всё вокруг контролировать. И мне мало контролировать свою жизнь, мне надо контролировать обстоятельства, время, людей кругом. И я сержусь, теряюсь, злюсь и расстраиваюсь если у меня не получается. Страх показаться не такой. Какой? Не могу сказать. Не знаю. Но вот не такой и всё тут. По детски? Да. Не хватает потопать ногами и разрыдаться. " Мне не купили игрушку! ".
Мне самой становится смешно, когда я начинаю рассматривать себя со стороны. Такая милая картина. И я рада, что я могу это видеть, и могу над этим смеяться.
Я где-то слышала такую теорию: чтобы не злиться на начальника, в тот момент, когда он распинает тебя за не сделанную работу, мысленно надень на него клоунский колпак, красный нос и дай в руки бубен. Увидишь, ты перестанешь злиться и начнёшь улыбаться, начальник будет сбит с толку, но орать перестанет. Улыбайтесь, это всех раздражает. Я таким образом одеваю колпак на себя. Не всегда. Ещё часто я сначала закатываю истерику и только после соображаю помыслить адекватно, оглянуться, вытряхнуться из своей шкурки и поглядеть, а что я, собственно, вытворяю. Ещё очень часто в первую очередь срабатывают защитные механизмы. А как же, я оттачивала их всю свою жизнь, аккуратно, трепетно, очень внимательно и нудно, чёрточку за чёрточкой, плела этот панцырь, который сейчас пытаюсь разбить за раз. Не выйдет. Надо частями. По хорошему. Переплавить во что-то хорошее.
И в первую очередь покормить и погладить страхи, они вон какие, маленькие и тёплые. Я открываю дверь...
Пытаясь понять природу своих страхов, пытаясь их приручить, погладить, почесать я пытаюсь погладить себя и перестать перед собой вытягиваться по струнке и рапортовать: сегодня столько то хороших дел сделано, сегодня я не показала, что боюсь, не плакала, я сильная!
Конечно сильная! И без всего этого сильная. И авантюристка, и сорви голова. Только страхи есть всё равно, запихнуты в шкаф, глубоко, не видно, задвинуты в дальний угол и загнанны в дальнюю комнату, запертую на ключ, а ключ, как известно, в зайце, а заяц в ларце и так далее. И медленно, шаг за шагом, сначала дерево, потом ларец и в обратном порядке, чтобы добраться до ключа и открыть комнату, и выпустить их на свет, и посмотреть, а может быть они и не страшные вовсе, может быть они совсем не такие, какими я себе их нарисовала с помощью богатого воображения? Может быть они на самом деле вот такие маленькие, пушистые и мягкие чудики, странные, но симпатичные, тёплые. И пахнут они топлёным молоком и тёплой пылью.
Я часто забегаю вперёд, планирую, думаю и не могу остановится, рисую себе всё, что может быть и если получилось хорошо, то меня это радует и я оставляю картину, но потом может получится иначе и я жутко расстраиваюсь. Это тоже страх. Тревога. И желание всё вокруг контролировать. И мне мало контролировать свою жизнь, мне надо контролировать обстоятельства, время, людей кругом. И я сержусь, теряюсь, злюсь и расстраиваюсь если у меня не получается. Страх показаться не такой. Какой? Не могу сказать. Не знаю. Но вот не такой и всё тут. По детски? Да. Не хватает потопать ногами и разрыдаться. " Мне не купили игрушку! ".
Мне самой становится смешно, когда я начинаю рассматривать себя со стороны. Такая милая картина. И я рада, что я могу это видеть, и могу над этим смеяться.
Я где-то слышала такую теорию: чтобы не злиться на начальника, в тот момент, когда он распинает тебя за не сделанную работу, мысленно надень на него клоунский колпак, красный нос и дай в руки бубен. Увидишь, ты перестанешь злиться и начнёшь улыбаться, начальник будет сбит с толку, но орать перестанет. Улыбайтесь, это всех раздражает. Я таким образом одеваю колпак на себя. Не всегда. Ещё часто я сначала закатываю истерику и только после соображаю помыслить адекватно, оглянуться, вытряхнуться из своей шкурки и поглядеть, а что я, собственно, вытворяю. Ещё очень часто в первую очередь срабатывают защитные механизмы. А как же, я оттачивала их всю свою жизнь, аккуратно, трепетно, очень внимательно и нудно, чёрточку за чёрточкой, плела этот панцырь, который сейчас пытаюсь разбить за раз. Не выйдет. Надо частями. По хорошему. Переплавить во что-то хорошее.
И в первую очередь покормить и погладить страхи, они вон какие, маленькие и тёплые. Я открываю дверь...
@настроение: